Историческая память и национальная идентичность

На какой основе должна основываться универсальная национальная идея? Прежде всего, на возрождении исторической памяти как неотъемлемой части повседневной жизни человека. В своей повседневной жизни современный русский может и должен чувствовать себя наследником тысячелетней культурной и исторической традиции. Во-вторых, современный человек, как и люди во все времена, должен понимать историческую цель существования российской цивилизации и его личное участие в достижении этой цели. Только в этом случае человек может чувствовать себя частью общества и гражданином страны.

Литература как форма исторической социализации

Здесь начинаются самые важные вещи, для которых, собственно, эти строки написаны. Мы можем судить об этом из литературы. Литература, которая на протяжении десятилетий и веков приносит нам идеи о национальных жизненных стандартах, системе ценностей, принятой в обществе, жизни и моральных руководящих принципах ее лучших представителей. Литература дает нам представление об исторических событиях и о людях, которые были их участниками, о том, как они себя чувствовали, о том, как они оказались в контексте российской истории, что побудило их делать историю, совершать поступки и действовать против интересов их личного благополучия. От Грибоедова мы узнаем о мировоззрении декабриста перед событиями на Сенатской площади, от Федора Михайловича Достоевского, - о том, как человек чувствует себя в этот период ускоренного внедрения капитализма. В этом значении главные герои романа «Преступление и наказание» смотрятся почти нашими современниками, особенно зная «закон целых кафтанов» Лужина и его идею о том, что «в мире все основано на личном интересе», что подтверждается научной концепцией. Федор Достоевский показывает, каковы последствия такой идеологии для индивида и человеческого общества, если они принимают и следуют за ним. Проблема в том, что наши современники не всегда способны читать и понимать роман, написанный почти полтора столетия назад.

Дебаты с Достоевским

Литература носит какой-то генетический код, без которого индивиды и общество в целом теряют связь с прошлыми поколениями по вертикали. Через литературу человек учится накопленному на протяжении столетий опыту национальной жизни, личного поведения и способа ощущения и мышления. Но почему, по сути, это неприменимо? В транснациональной корпорации, основным требованием которой является свободное владение английским языком? Да, культ личного успеха любой ценой может быть в этом более востребованным, а американские фильмы должны казаться более привлекательным источником социальной информации, чем русская литература девятнадцатого века. Мотив недоверия к классической литературе встречается и в работах Солженицына, из дебатов с Достоевским в «Доме мертвых». Когда вы читаете описание предполагаемых ужасов жизни в каторге, описанных Достоевским, вы поражены тем, как спокойно они отбывали наказание, поскольку осужденные были депортированы не один раз в течение десяти лет.